Школьница Микако Нагаминэ с юных лет знает, что будет служить в Космических войсках ООН, которые готовятся к возможной войне с загадочными пришельцами-тарсианами. Когда приходит срок, Микако вместе с космофлотом перемещается на Марс, оттуда на Европу, потом на Плутон, потом в облако Оорта, потом к Сириусу. Всё это время она шлет SMS оставшемуся на Земле ровеснику Нобору Тэрао, в которого влюблена, а он пишет ей в ответ; по мере удаления от Земли письма идут всё дольше — неделями, месяцами, даже годами…

Даже на четвертой планете системы Сириуса японские школьницы из космовойск не забывают холить ногти, хотя казалось бы.

Верю, настанет день, когда студент-гуманитарий защитит диплом о сходстве и различии трех инкарнаций сюжета Макото Синкая «Голос далекой звезды» — в виде аниме, манги и вдобавок новеллизации, сочиненной Ваку Оба, — благо, тут есть что сравнить. Рискну сказать даже, что манга получилась объемнее, интереснее и попросту сильнее аниме. Это неудивительно: говоря объективно, для Синкая эта короткая работа была пробой кисти перед более серьезными проектами, между тем мир «Голоса далекой звезды» режиссер продумал явно глубже, чем нужно было для 25-минутной ленты.

За литературную часть комикса отвечает сам Макото Синкай, который, когда дело касается его сюжетов, показывает себя контрол-фриком в лучшем смысле этого слова. За художественную — мангака с сахарно-пустынным псевдонимом Мидзу Сахара (мидзу — «вода» по-японски, что порождает дополнительные ассоциации), существо крайне разностороннее и в высшей степени загадочное: про эту художницу предположительно женского пола известно только, что она рисует аж под пятью именами — Сумомо Ямэка (яой), Мидзу Сахара (сэйнэн), Кэйта Сахара (сёнэн), Тикюя и Сасси (додзинси), — и за 12 лет снискала популярность во всех этих жанрах. Достаточно сказать, что той же Сахаре Синкай доверил и мангу по своей полнометражке «За облаками».

Выбор псевдонима в данном случае оправдан — сэйнэн, то бишь манга для юношей от 16 и старше, налицо (и на другие части тела): Микако бесперечь блазнит читателя длинными худыми ногами (голые ступни прорисованы чуть не тщательней всего), затемненной подъюбочностью и взглядом блудницы. При этом она абсолютно, вот ни на столечко не похожа на свою тезку из аниме. Вообще, мангу «Голос далекой звезды» можно смело рекомендовать несчастным, страдающим аллергией на «синкаевщину», будь то манера изображения героев или облаков, — герои в комиксе поданы по-иному, облака же имеются в очень незначительном количестве (по большому счету они есть только на самой первой иллюстрации, но изображенное тут грозовое небо синкаевским не назовешь никак).

Отличия комикса от мультфильма этим не ограничиваются. Аниме, как известно, почти лишено диалогов и хаотично в плане сюжета; аморфность композиции компенсируется в нём картинкой, музыкой и цветом — то есть тем, чего по преимуществу черно-белая (если не считать суперобложки и первых восьми страничек) манга лишена. В комиксе сюжет более линеен, хотя и здесь есть флэшбеки, которые можно отличить от «настоящего времени» по черному фону страницы. В таком виде история переписки двух удаляющихся влюбленных теряет почти всякую динамику, и возмещать ее недостаток приходится, как в сказке Григория Остера, подробностями.

Так манга обогащается более или менее детальной историей будущего с его «тарсианским проектом», сюжетными линиями (взять хоть историю с заколкой), героями и продолжением истории, которая в аниме обрывается на полуслове. Особенно любопытны новые персонажи: нас знакомят, например, с Хисой-тян, подругой Микако, с Ваканой Маэдой, имевшей несчастье влюбиться в Нобору, а также с капитаном Мивой, очаровательной манипуляторшей. Эта мастерица кнута и пряника убеждает Микако остаться в Космических войсках, а не возвращаться с марсианской базы на Землю: «В жизни всегда есть место подвигу. И там, и здесь… Я хочу, чтобы ты сама для себя решила, согласна ли ты выполнять поставленную перед тобой задачу. Хотя, если честно, у нас нет для тебя замены». Что на это должна ответить порядочная-то японка? Только «Хай!» — и руки по швам.

Разговаривать с Нобору Тэрао почти бессмысленно — ногами он, конечно, на земле, но головой явно в космосе.

Микако в манге вообще более рельефна: тут и ее многолетние мучения по поводу избранности, и попытка не разорваться между Долгом с большой буквы и частными дружбой-любовью (с маленькой), что ребенку — а психологически Микако, конечно, ребенок, — почти не по силам. «Голос далекой звезды» логичнейшим образом вписывается в эволюцию темы «дети как спасители и жертвы», впервые поднятой Хидэаки Анно в «Евангелионе» — кажется, до Синдзи Икари ни один ОЯШ, обычный японский школьник, не испытывал ангста по поводу пилотирования гигантских человекоподобных с целью спасения человечества, — и продолженной в аниме Мамору Осии The Sky Crawlers с его клонами-kildren’ами. Стоит добавить, что в литературе лет за десять до Анно ту же тему блестяще раскрыл в романе «Игра Эндера» фантаст Орсон Скотт Кард, и когда в манге капитан Мива, склоняя Микако к сотрудничеству, описывает ситуацию словами: «Если нас ждет успех, мы — защитники человечества, а если нет — просто расходный материал», — за кадром слышится голос полковника Граффа: «Это и есть наша работа. Мы жестокие колдуны. Мы обещаем детишкам печенье, а потом едим их живьем».

Синкай работает тонко, рисуя картину скупыми, но точными штрихами, и русский перевод передает повсеместную для манги сложную игру интонаций. Вот Нобору едет на велосипеде, вспоминает о подруге, которая в этот момент тренируется где-то на Марсе, и размышляет: «Конечно, Микако умная и спортивная… но всё равно… ей ведь…. столько же, сколько мне…» — и в четыре картинки и четырнадцать слов укладывается весь спектр подростковых чувств, от зависти до тревоги, от заботы до любви. Или, когда во флэшбеке Микако и Нобору мчат на том же велосипеде, видят в небе отряд трейсеров («здоровенных летающих роботов»), и внезапно погрустневшая девочка, склонившись к уху героя, говорит: «Нобору-кун… знаешь… я ведь… я… тоже на таком полечу…» — и сразу становится ясно, что слышим мы по большому счету признание в любви. Только о любви Микако говорить нельзя, потому что Долг важнее. Первым делом — тарсиане, ну а школьники… (Сравните эту фантастическую сцену с другой, реалистической, из «5 сантиметров в секунду»: старт ракеты с космодрома Танэгасимы тоже сопутствует невысказанному «айлавью» героини. Различимы и другие внутрисинкаевские переклички: Тэрао Нобору в какой-то момент начинает заниматься в секции стрельбы из лука, совсем как герой «5 сантиметров», а четвертая планета системы Сириуса, где Микако встречает тарсианина, называется Агартхой, точно как подземное царство в «Ловцах забытых голосов».)

Недостатком манги можно было бы счесть иногдашнюю скудость реплик и постоянно меняющие цвет (с черного на светло-серый) волосы героев, но это продуманный ход, потому что комикс в целом работает на контрасте: детство и взрослая жизнь, космический бой и первый снег, серые будни и космическая романтика. Где-то там, на границе двух миров, связанных ненадежной, дискретной нитью идущих годы и годы писем, и рождается история о том, как это сложно — любить, верить, доверять; как это невозможно — и как в то же время невозможно жить без этой любви. В манге, в отличие от аниме, есть ударный финал. Что характерно, он напоминает финал недавнего романа Джина Вулфа The Home Fires, где описана похожая ситуация — героиня, повоевав в дальнем космосе, вернулась на Землю, к мужу, который из-за того же «парадокса близнецов» теперь старше ее на двадцать лет. Как говорит герой книги Вулфа, omnia vincit amor — «любовь всё одолеет», пусть и через много (световых) лет. —НК

Чего хотят герои? Исполнятся ли их желания? К сожалению, сиквел к «Голосу далекой звезды» пока не снят.

Hoshi no koe, однотомная манга Макото Синкая и Мидзу Сахары, 2005 г. В России выпущена в 2012 году издательством «Истари Комикс». Редакция благодарит Николая Новицкого за помощь при подготовке этого материала.

Николай Караев работает переводчиком: он глядит в тексты до тех пор, пока тексты не начинают глядеть в него. Время от времени переживаний набирается на колонку для «Отаку».

Каждый переводчик знает: бывают такие предложения, что за их вредность нужно давать не то что молоко, а недельный оплачиваемый отпуск в Акихабаре (размечтался). И ладно бы дело было в авторе. Помнится, переводил я писателя, простодушно полагавшего, что у радиуса окружности есть площадь, а в саду могут летать «пчелы и насекомые». Тут на помощь приходит общая эрудиция, и со временем становишься более снисходительным к чужим глупостям — почти как к своим. Хуже, когда с автором всё в порядке, а вот язык, на котором он пишет…

Как ни печально, наш великий и могучий весьма требователен к своим носителям. Особенно это касается письменного русского языка. В устном проскакивает всякое, накрайняк можно объясниться жестами; не то в письменном. Во-первых, у русских слов совершенно чудовищная сочетаемость. Если утром посадить в тесное помещение десяток русских филологов и попросить их отредактировать дурно написанный текст, автор которого не в ладах с сочетаемостью, к вечеру, как в «Королевской битве» или там «Горце», выживет кто-то один. Во-вторых, русские литературные тексты адски требовательны в плане стиля. Мало кто из нас Набоков, мало кому простится то, что прощают графу Толстому, но когда ты переводишь нечто очень художественное с менее сволочного языка на русский, по крайней (зачеркнуто: выше было «накрайняк») меньшей мере имей в виду, что однокоренные слова не должны появляться рядом. Это некрасиво. Неэстетично. Режет ухо. Не катит. Нельзя. Никто не скажет, почему. Но все сразу что-то такое почувствуют.

Тем, кто пишет на других языках, легче. Даже в английском никого не волнуют бесконечные «he says», «she says», хотя заменить этот глагол, прямо скажем, есть чем (но попробуйте написать в русском тексте подряд: «сказал он», «он сказал», «она сказала» — прибьют). В языках малых народов вроде эстонского слов попросту мало, потому однокоренные вылезают чаще — и это опять-таки никого не заботит. Что до японского, в нём слов предостаточно, всё-таки лексика восходящего солнца крайне обогатилась за счет китайского, английского, французского и так далее, но и здесь проблем с однокоренными почему-то не возникает. Видимо, дело в том, что при всём многообразии синонимов их употребление ограничено: какой-нибудь высокоученый глагол, образованный по схеме «китайское слово + суру (делать)», может появиться в философском трактате, но не в райто нобэру, то бишь light novel, то бишь… как это будет по-русски?

В первой части романа Макото Синкая «5 сантиметров в секунду» есть эпизод, в котором юный герой оказывается на токийской станции Синдзюку, где прежде никогда не бывал один, и ищет место, где продаются билеты JR (основная сеть японских железных дорог). В частности, есть там следующее прекрасное предложение:

柱が立ち並ぶ巨大な空間の向こうに何十台もの券売機が並んだスペースがあり、すいていそうな列に並んで切符を買う順番を待つ。//

Хасира-га татинарабу кёдайна ку:кан-но муко:-ни нандзю:даймоно кэмбайки-га наранда супэ:су-га ари, суитэ исо:на рэцу-ни нарандэ киппу-о кау дзюмбан-о мацу.

Само по себе это предложение содержит львиную долю премудростей японского языка. Здесь и любопытное полупредикативное прилагательное суитэ исо:на, образованное, вы не поверите, от глагола суку («быть пустым, быть менее набитым людьми») и означающее примерно «вроде как поменьше людей». И словечко моно, подчеркивающее числительное (нандзю:даймоно кэмбайки — «целых несколько десятков билетных автоматов», если буквально и не по-русски). И сбивающая с толку структура типа «подъезжая к станции, с меня слетела шляпа» — в первой части речь идет о том, что имелось такое-то место, во второй — что герой, «я», встал в очередь, при этом местоимение, как водится, опущено. А еще тут, как можно видеть, целых три глагола нарабу в разных формах. Три одинаковых иероглифа, читающихся одинаково (нара-) и с одним и тем же значением, на какие-то 58 японских знаков.

Глагол нарабу переводится как «стоять в ряд». В данном случае в пределах одного предложения в ряд стоят:
• хасира, колонны (они не просто так, а татинарабу — это составной глагол из тацу, собственно «стоять», и нарабу; тем самым, я так понимаю, подчеркивается особая, поражающая героя стоячесть данной детали интерьера);
• билетные автоматы (они стоят в ряд в прошедшем времени, наранда; это слово является определением к существительному супэ:су, кальке с английского «space», — мол, в другом конце громадного зала, заставленного рядами колонн, имелось пространство, где стояли в ряд эти самые автоматы);
• сам герой (он нарандэ, это срединная форма глагола, которую можно перевести деепричастием: встав в тот ряд, где было вроде как поменьше людей, он «ждал своей очереди купить билет»).

Почему невозможен машинный перевод художественных текстов? Да вот поэтому: в разных языках требования к литературе разнятся неимоверно, и если машина тупо переведет все нарабу однообразно, ничего хорошего в итоге не получится. В нашем случае пришлось пожертвовать стоячестью колонн и людским рядом перед автоматом: «В другом конце огромного зала с колоннами выстроились в ряд десятки билетных автоматов, я выбрал тот, у которого было меньше людей, и стал ждать своей очереди». Смысл передан, правила соблюдены. Точность немного пострадала, но это, граждане, не моя вина, а нашего великого и могучего русского языка.

Я и говорю: молоко и Акихабару за вредность. Чтобы потом, листая «A Reference Grammar of Japanese», не напевать бессознательно: «Во поле березки нарабу. Лоли-лоли, нарабу…» Блинский блин. —НК

Нерегулярный аудиоподкаст возвращается: на вопросы читателей «Отаку» снова отвечает Артём Толстобров — линейный директор компании Reanimedia, флагмана российского рынка лицензионного аниме.

Хэштег программы в твиттере — #радиотаку. С его помощью удобно задавать вопросы ведущим или обсуждать выпуски. Вы можете подписаться на подкаст (в том числе в iTunes) или послушать и скачать его в виде mp3-файла на SoundCloud.

Содержание:

01:02 Второй «Реанифест»: промежуточные итоги
04:00 Сложности при подготовке фестиваля — что упущено?
06:00 Как провести «Реанифест» и не разориться: технические аспекты
14:10 Стоит ли ждать третью фестивальную волну в новом году?
16:55 Гонка второй «Народной лицензии»
19:00 О задержке выпуска «Берсерка» на дисках
20:55 Будут ли старые релизы переизданы на Blu-ray?
22:40 Третий «Евангелион»: что это и когда мы это увидим
33:20 В каком состоянии работы над сериалом «Абэнобаси»
34:40 А где полнометражник и второй сезон «Харухи Судзумии»?
39:45 Сотрудничество с Ruscico. Дубляж «Принцессы Мононоке»
45:00 «Со склонов Кокурико»: за что отвечала Reanimedia
51:30 О дублировании аниме-классики для Cinema Prestige
57:05 Есть ли в планах компании цифровая дистрибьюция?
1:07:00 Спасибо японским отаку за поддержку отрасли
1:12:10 Каталог Reanimedia наконец-то попал в телевизор
1:13:30 Любимое аниме из числа тех, что выпущены на российском рынке под руководством Артёма
1:18:15 Фэнзин к 25-летию «Крыльев Хоннеамиз»
1:20:00 Ностальгия, метафизика

В качестве музыкального сопровождения использованы композиции みなこ и Autumn is Calling группы Teleidofusion.

Редакция долго искала повод поделиться записью выездного заседания кружка дегустаторов имени Марии Кюри, повод не подворачивался, в итоге решено показать архивный этюд просто так. Осень, Корнеев, Лапшин и японская пепси.

Лирическое отступление. Азиатская пляжная забава со стучанием палкой по арбузу (глаза у стукача завязаны, заветную ягоду еще поди сыщи) — нашла отражение не в одном десятке аниме-сериалов. Конец лирического отступления.

Помимо алкогольной продукции, компания Suntory — 114 лет истории, штаб-квартира в Осаке, мировые знаменитости в рекламе виски (над ней со знанием дела подтрунивает София Коппола в «Трудностях перевода») — производит в том числе и прохладительные напитки, это региональный партнер PepsiCo. Американский гигант по одному ему известным причинам позволяет японской стороне смело экспериментировать со вкусами газировок — каждый год в Стране падающей иены выходят два-три «сезонных издания» пепси-колы вроде нашумевшей огуречной Pepsi Cucumber или, представьте себе, Pepsi Baobab. В прошлом году спецсерию пополнили Pepsi Salty Watermelon и Pepsi Black with Lemon. Постоянные авторы «Отаку» самоотверженно глотнули и прислушались к ощущениям.

Pepsi Black with Lemon — два рыдающих Раскольникова из пяти.
Pepsi Salty Watermelon — пять спасательных буйков из пяти.

Даже в эпоху заката бумажных СМИ важные известия из области анимации исправно поставляют японские печатные издания. Сегодня любители аниме по всему миру пересылают друг другу ссылку на фотографии завтрашнего номера Monthly Young Magazine с анонсом нового «Призрака» — аниме Ghost in the Shell Arise. Фото, что называется, тизерные, утечка: несколько имен и четвертинка Мотоко Кусанаги. Судя по снимкам, ведущим режиссером стал Кадзутика Кисэ, он один из опытнейших, с длинным послужным списком, аниматоров студии Production I.G. Сценарий пишет фантаст То Убуката — автор цикла романов Mardock Scramble, сюжетов аниме «Шевалье Д’Эон» и Heroic Age; саундтреком занимается Корнелиус — не немецкий композитор из XIX века и не бывший участник Enigma, а тот, который японец. Сайт проекта (зарегистрированый рекламным подразделением кинокомпании Toho, из чего вроде бы следует, что GitS Arise — полнометражный фильм, а не сериал или видеорелиз; но заключение это спорное — Убуката всё же известен работой с сериальными вещами) и твиттер проекта пока не функционируют. Официальная презентация с озвучением подробностей, участием творческой группы и показом трейлера намечена на 12 февраля. —ВК

Дополнено 16.01.2013, 0:32 Мск. Сайт заработал. Сериал. Режиссер предыдущей телеверсии GitS Кэндзи Камияма подтвердил, что не участвует в новой постановке.

Что общего у «майора» Кусанаги и майора Кацураги? Мотоко из нового GitS носит красную куртку, роднящую ее с Мисато из «Евангелиона».