Мир не будет прежним: Кумамон — не медведь. Когда японовед Алиса Фридман готовила к публикации сборник Introducing Japanese Popular Culture (Routledge Press, 2018), она связалась с руководством префектуры Кумамото, чтобы получить разрешение на использование изображения Кумамона на обложке. А там целый отдел занимается продвижением этого персонажа, и вот они настоятельно просят не называть его медведем. Хотя внешне он напоминает медведя, а «кума» по-японски, собственно, и означает медведя. Медведи в Кумамото не водятся, и образ этого животного просто стал отправной точкой для художника. А еще маркетологи просят не использовать формулировку «человек в костюме Кумамона», потому что, цитата: «Кумамон, которого вы видите реальном мире — не кигуруми; вы видите его настоящую форму, это Кумамон во плоти».

Компания Sanrio, напомним, также твердо придерживается позиции, что их Хелло Китти — не кошка. ■

Фото: официальный твиттер Кумамона.

Пересматривая аниме «Макросс» 1982—1983 годов, в седьмой серии можно наткнуться на странную абракадабру.

Инопланетяне-зентреди заманивают героев на Марс, транслируя в эфир с заброшенной космической базы некое текстовое сообщение на английском языке. Крупно и без ЭЛТ-помех:

Помедленнее, мы записываем!

Что-то про плавучих мышей, текст почти кэрролловский; в голове, естественно, возникает Высоцкий: «А вдруг кошкелот на меня нападет, решив по ошибке, что я мышелот?» Указано, что «впервые выпущено в Великобритании в 2000 г. издательством „Андерсен пресс“», даже приведен ISBN, книжный идентификатор. Очевидно, это цитата из книги.

Похожий ISBN существует: 0 905478 50 9. Детская книжка Джона Камерона «Если б мыши летали». На русском языке не выходила. ISBN от первого британского издания 1979 года — оно обнаруживается на AbeBooks.co.uk по символической цене в три фунта стерлингов. В Москву вышлете? Вышлют.

Вжух! В смысле, двадцать четыре дня Почтой России.

Выходные данные практически из марсианской телеграммы: издательство в сериале указали верно, а год выпуска действительно заменили с 1979 на 2000:

А вот и цитируемый отрывок — это склейка двух фрагментов с соседних разворотов книги:

В вольном переводе: «Плавали б мыши, качаясь на гребнях прибоя, играли бы с рыбками у самого берега моря»

«На суше коты как один отмечают: неплохо мормышки добыть было б к чаю»

Очень похоже, что неизвестный аниматор загнал в марсианский передатчик первый подвернувшийся стихотворный английский текст. Просто под рукой оказалась иллюстрированная книжка — и пошла в дело. Вдобавок это, конечно, смахивает на легкий оммаж «Космической одиссее 2001», в которой гибнущий HAL 9000 напевает Daisy Bell (вслед за реальным компьютером IBM 7094).

А что там еще мелькает на экране, кроме цитаты из книжки Камерона?

Саки Хиватари (日渡 早紀) — имя и фамилия вполне реального человека, художницы, автора манги Please Save My Earth. Профессиональную карьеру она начала в 1982 году, в 21-летнем возрасте. Седьмая серия «Макросса» вышла в эфир 21 ноября 1982 года. Получается, аниматор передает привет Хиватари, только вступающей на путь мангаки, и просит ее выложиться на 100% (гамбарэ можно перевести как «держись!», «упорствуй!», «не сдавайся!»).

Последняя деталь трансляции изрядно смахивает на обычный прогноз погоды: температура, влажность, направление ветра. Наверное, это он и есть. На марсианские координаты не похоже.

Надо сказать, что в самом «Макроссе» персонажи направляют корабль к источнику передачи, не пытаясь расшифровать послание (оно на экране-то видно от силы пару секунд). Но в середине 1980-х американцы склеили из «Макросса» и двух других аниме-сериалов «Роботек». А потом «Роботек» вышел на видеокассетах, и западные фанаты, вооруженные кнопкой паузы, взялись ломать головы над смыслом телеграммы про мышей (судя по интернету, до сих пор почти никто не догадался). В 1987-м издательство Del Rey выпустило новеллизацию Robotech: Battle Cry, в которой сцена описана следующим образом:

Автор Джек Маккинни не только не просек, откуда цитируемый отрывок (поленился доехать до библиотеки и отследить ISBN), но даже не смог точно переписать его с экрана.

Слава информационному суперхайвею, торрентам и британским книжным магазинам, позволяющим в 2018-м разобраться с пасхалкой из 1982-го. ■

Вчера в токийской больнице на 83-м году жизни умер Исао Такахата — один из величайших японских режиссеров анимации, сооснователь Studio Ghibli, создатель «Могилы светлячков», «Еще вчера», «Сказания о принцессе Кагуе», памятных еще советским зрителям «Принца Севера» и «Таро, сына дракона»; соавтор — наряду с Юрием Норштейном, Александром Петровым и еще тремя десятками мастеров — альманаха «Зимние дни» по мотивам поэзии Басё; продюсер «Лапуты» и «Навсикаи» Хаяо Миядзаки и «Красной черепахи» Михаэля Дюдока де Вита.

Природозащитник и пацифист, борец за незыблемость 9-й статьи японской Конституции, в которой провозглашен отказ государства от войны (здесь за коллегой и другом след в след движется Миядзаки), Такахата был крупным художником, не особенно умевшим рисовать (в анимацию он пришел с университетским дипломом по французской литературе), но умело сплетавшим предельный реализм с абсолютным импрессионизмом, стирая границы между явью, сном, воспоминанием и мечтой.

В России о гении Такахаты почти наверняка напишет Антон Долин, скорее всего — кто-то в редакции «Сеанса», возможно — авторы «Кольты» или коммерсантовского Weekend. Для большинства же крупных СМИ это неформатная фигура: в отличие от Хаяо Миядзаки, у Такахаты нет ни «Оскара» (только номинация, в 2015-м его «Кагуя» уступила диснеевскому «Городу героев»), ни золотого медведя Берлинале. В 1995-м такахатовские «Войны тануки» удостоились гран-при фестиваля в Анси, но это специализированный смотр анимации, у нас о нём вспоминают, только когда в число номинантов попадают соотечественники. Имя Такахаты не на слуху, и эта ситуация, видимо, кардинально уже не поменяется.

Тем приятнее неподготовленным людям будет открывать для себя его наследие. ■

Лекцию о японской мифологии прочитает в Москве Александр Раевский — титулованный человек-оркестр, чье резюме включает пункты «историк-японист», «кандидат психологических наук», «преподаватель МГУ» и, кстати, организацию прошедшего осенью 2015 года «Японско-российского студенческого саммита отаку».

Сигэру Мидзуки (1922-2015). Вечера на хуторе близ Кумамото (ну, почти!)

Согласно Раевскому, лисы-оборотни, вороны-тэнгу, гигантские пауки цутигумо, водяные-каппы — короче говоря, все те сверхъестественные существа, которых именуют словечком «ёкаи», и которые в равной степени населяют старинные японские сказки, новейшие аниме-сериалы и томики манги, — все они открывают нам малоизвестную сторону японцев, ведущую к самым глубоким корням этой страны. Иными словами, хочешь познать затаенную Японию — познай ёкаев.

Познавать ёкаев предлагается 22 января, в пятницу, по адресу Никитский бульвар, 7а (это дом и библиотека Н. В. Гоголя — собственно, а где еще знакомиться с нечистой силой). Начало в 19:30, билеты уже в онлайн-продаже по цене 1000 ₽.

Во имя великой справедливости «Отаку» и лекторий «Мой курсив» разыгрывают три билета на мероприятие. Их получат трое наших читателей, которые первыми пришлют на otaku@otaku.ru ответ на следующий вопрос: какое явление знаменитый мангака и писатель Сигэру Мидзуки, автор «энциклопедии ёкаев», называл причиной исчезновения магических существ? Подсказка: это явление проходят в школьном курсе физики.

Обновлено 14.01.2016: Поздравляем Анну Цвинария, Михаила Лазуткина и Александра Медведева, которые первыми прислали верный ответ: Сигэру Мидзуки винил во всём электричество — нечисть, дескать, махнула на наш мир рукой в связи с распространением электрического освещения, невыносимо яркого для ёкаев. Промо-коды на билеты уже направлены победителям. Спасибо всем участникам! ■

Среди работ современных японских иллюстраторов иногда мелькают изображения российских реалий или персонажей. Автор, рисующий под ником pomodorosa, — из тех, кто возвращается к российской тематике снова и снова. Сегодня pomodorosa отвечает на вопросы Валерия Корнеева о девушках, Восточной Европе и своем музыкальном проекте isopons.

Первый альбом иллюстраций pomodorosa Music, Fashion And Girl издан в 2015 году.

— Какой вы человек?

— Можно сказать, что я в ладах c собой. Отдаю себе отчет в том, какие вещи мне нравятся, а какие — нет. Знаю, чем хочу заниматься, а что мне совершенно не нужно. Человек я любознательный, с массой интересов, но стараюсь не распыляться и фокусировать усилия на небольшой «зоне атаки». Поэтому вещей, в которые я вкладываюсь всерьез, совсем немного. Всегда стараюсь приступать к делу с положительным настроем и стоически доводить начатое до конца. «Синдром поиска глубинного смысла» — это про меня; чересчур много размышляю и пытаюсь искать резон там, где его, может, и не было никогда. А мешает мне по жизни забывчивость.

— У вас есть и художественное, и музыкальное образование, или вы в чём-то самоучка?

— Иллюстраторство меня привлекало еще в детстве. Знаете, как бывает: выделяешь для себя каких-то авторов и срисовываешь у них, что нравится. Основательно рисованием пришлось заняться перед поступлением в Университет искусств Тама (Tama Art University, Токио — прим. ред.), и уже во время учебы в нём мы с друзьями организовали музыкальную группу. В свободное время удавалось диджеить — музыка вообще казалась интереснее изобразительного искусства (ха!). Примерно к тому времени относятся первые композиторские опыты. Тогда пришлось подтянуть теорию и нотную грамоту, иначе музыканты в студии просто не понимали бы, чего я от них хочу!

— Вы либо иллюстрируете книги на заказ, либо изображаете персонажей, придуманных самостоятельно. Многие японские художники очень активны на поприще фанарта — рисуют чужих, уже популярных, сложившихся персонажей. Фанарт совсем не по вашей части?

— Меня давно увлекает процесс создания уникальных персонажей, и тут, наверное, многое продиктовано складом личности: я очень ценю свободу рисовать что угодно вне заложенных кем-то другим рамок. Правда, время от времени всё-таки выдаю фанарт с героями известного аниме или манги… ну, изредка это бывает. Иногда, порой! (смеется)

— В одном интервью вы рассказывали, что работаете главным образом в «цифре», отойдя от бумаги, акварели и туши. Традиционные материалы бесповоротно ушли в прошлое?

— Сначала, конечно, были традиционные вещи — карандаши, тушь, гуашь, акварель. После окончания университета моя тяга к рисованию стала угасать и в какой-то момент совсем сошла на нет. Бумага, краски и все инструменты, которые с ними были связаны, куда-то подевались. Чтобы окончательно не растерять навыков, пришлось потихоньку приучить себя к рисованию на планшете. А может, чтобы не покупать заново прорву художественных принадлежностей! (смеется) В общем, это был легкий и экономичный способ вернуться к иллюстрированию. «Цифровое» рисование дает выигрыш во времени и некоторые мелкие удобства, при этом традиционные материалы имеют свои полезные стороны. Думаю, что в контексте простых рисунков одна линия, проведенная классической перьевой ручкой, по экспрессивности и убедительности по-прежнему оставляет позади цифровые средства.

pomodorosa исследует другие страны с помощью «просмотра улиц» на картах Google. Уверяет, что здесь запечатлена окраина Минска.

— Как делите время между рисованием и музыкой? Что из этого профессия, а что — хобби?

— Можно решить, что это две совершенно разных карьеры, но на самом деле музыка и рисование, когда ты в них погружен, чудесно переплетаются и влияют друг на друга подчас самым неожиданным образом. Для меня здесь нет основного и второстепенного занятий; и музыка, и художество — как бегущие рядом рельсы, которые ведут по пути самовыражения. Это не две стези, заставляющие разрываться между ними, а два инструмента, подходящие для разных ситуаций.

— Рисуете каждый день? Много времени за планшетом проводите?

— О, раз на раз не приходится. Иногда сижу полчаса, а бывает, что и все 24.

— Что у вас за техника, какими пользуетесь компьютером, планшетом и программами?

— 27-дюймовый iMac с планшетом Wacom Intuos 3. Из софта использую, в основном, Adobe Photoshop CS6, Corel Painter 2015 и ArtRage 4, ну и всякие другие приложения по мелочи.

— Со стороны кажется, что быть успешным иллюстратором в Японии — та еще нервотрепка: уровень художников очень высокий, вокруг море продвинутых конкурентов. При этом ваши рисунки проецируют безмятежность, успокаивают, как будто вы в принципе не чувствуете внешнего давления, когда работаете над ними. Как удается выдерживать такой настрой?

— Огромное спасибо за такую оценку моих работ. Только не думайте, что я, став профессионалом, не ощущаю внешнего и внутреннего давления. Еще как ощущаю. Когда встречаю потрясающие творения других художников или музыкантов, мне хочется достичь их уровня мастерства. Чужие работы могут служить хорошей мотивацией для творчества, но чересчур фиксироваться на чьих-то достижениях вредно. Поэтому я впитываю внешний мир ограниченными порциями, а когда наступает время трудиться над иллюстрацией, запираюсь в своем микрокосме, обрубаю внешние информационные потоки. Так приходит настрой для воплощения на экране образов, близких к тем идеальным картинам, что возникают в уме.

Квинтэссенция авторской манеры: девы, море, облака и чуть-чуть кириллицы.

— На одной из ваших работ фигурируют российские девушки-полицейские, еще несколько картинок связаны с местами, существующими в нашей стране и странах бывшего СССР. Откуда у вас это увлечение постсоветской тематикой, как вы в целом относитесь к России?

— Побывать у вас мне пока не удалось, так что эти иллюстрации — во многом, конечно, плод воображения. Почему-то культуры и общества Восточной Европы и Советского Союза меня всегда увлекали. Японцам они кажутся таинственными; не сказать, что я восхищаюсь этими странами, — нет, это больше любопытство, вызванное укладом жизни, мало похожим на наш. Но и не только любопытство. Кириллический алфавит, космический корабль «Союз», автомобили и мотоциклы, радиолампы, архитектурная эклектика православных церквей с ее азиатскими веяниями — уникальность и красота всех этих явлений, продуктов культуры, вызывают у меня огромный энтузиазм. И потом, если говорить об искусстве, мне кажется, что традиционное искусство и музыка России здорово резонируют с японской душой. В них чувствуется стоицизм, готовность двигаться прочь от простых удовольствий. К слову сказать, мой любимый композитор-классик — Рахманинов.

— Большинство героинь ваших иллюстраций — привлекательные девушки. Мужские персонажи — они скучнее? сложнее? Какие чувства вы вкладываете в своих героинь?

— Контуры девичьего тела, одежда, женская красота — сильнейшие орудия мгновенного действия. Конечно, встречаются симпатичные мужчины с женственной внешностью, но притягательность мужчины всё-таки реже раскрывается при первом взгляде — это не мгновенное женское очарование, а что-то накапливающееся постепенно (опять же, есть исключения, мы знаем и женщин, чья харизма устроена на мужской лад). Мне, наверное, пока недостает художественного мастерства для адекватной передачи тонкой мужской привлекательности, поэтому я полагаюсь на персонажей-девушек. Что до чувств, которые вкладываю в своих героинь… Стараюсь, чтобы они лучились внутренней силой и несли легкую печать таинственности.

— Вы говорили о копировании мастеров. Кого вы считали ролевыми моделями, когда учились рисовать?

— Великих авторов, давно олицетворяющих Японию в мире искусства: Хаяо Миядзаки, Акиру Торияму, Такэхико Иноуэ. Из зарубежных художников мне по душе Пикассо, Эндрю Уайет, Уорхол. Всё очень банально, правда? (смеется) Пусть она не художник в прямом смысле слова, огромное восхищение у меня вызывает фигуристка Мао Асада.

И, раз уж мы пошли перечислять источники вдохновения, — я обожаю фильмы «2001: космическая одиссея» Стэнли Кубрика и «Звездные войны» Джорджа Лукаса, «Гаттаку» Эндрю Никкола. Из аниме ценю «Евангелион» и Mobile Suit Gundam; литературу читаю самую разную, в диапазоне от Нацумэ Сосэки до «Линзмена» Эдварда Смита. На видеоигры времени давно уже не остается, а так, в принципе, помню и люблю Dragon Quest с первой по шестую части, старенький пошаговый варгейм King of Kings.

— И музыка еще! Расскажите о вашем коллективе isopons, вы же автор мелодий и обложек релизов группы, верно?

— Проект isopons — это вокалист isoco, скрипачка KANA и я. С 2013 года играем джаз, босса-нову, самбу, шансон и альтернативу, не слишком придерживаясь жанровых рамок. У нас совсем разный бэкграунд и непохожие интересы, а музыка получается добрая, меланхоличная и с долей иронии. В последнее время коллеги занялись личными проектами, и isopons всё глубже заходит в зону моей ответственности. Буду и дальше знакомить с нашей музыкой всех желающих, хотя так же часто, как это было раньше, собираться и записывать новые произведения мы уже не сможем.

— Ваш дежурный совет начинающим художникам?

— Хотите стать профессиональным иллюстратором — рисуйте то, что вам нравится. Без любви любая работа теряет смысл. Естественно, руку набить можно на чём угодно, но лучше прокачивать навыки, получая удовольствие.

— Большое спасибо за интервью, за ваши иллюстрации и музыку. Пусть всё у вас будет хорошо.

— Спасибо за вопросы. Так здорово знать, что в России люди знакомы с моим творчеством! Надеюсь когда-нибудь добраться до Москвы, Архангельска и стран Балтии, не только на картах Google там разгуливать. А пока продолжаю служить искусству. ■

Знаменитый архангельский «дом Сутягина», деревянный небоскреб сложной судьбы. Обложка для книги об архитектуре.

Редакция выражает признательность за помощь в организации интервью сайту Tokyo Otaku Mode, где продаются товары с иллюстрациями pomodorosa.