всё вместе аниме манга колонки интервью отвечает Аня ОнВ
Позднее Ctrl + ↑

Собрали!

Итоги кикстартер-кампании фильма Kick-Heart Масааки Юасы: за месяц силами 3232 человек удалось собрать 201164 доллара США (студия Production I.G рассчитывала на 150000), более чем достаточных для производства этого 12-минутного аниме о непростых отношениях разнополых реслеров. В апреле лента будет готова, участники краудфандинг-проекта получат ее на Blu-ray и в виде цифровых загрузок. Поскольку удалось взять планку в $200 тыс., компанию японской звуковой дорожке на дисках составит английский дубляж. Таким образом, Kick-Heart — первое аниме, съемки которого профинансированы зрительской аудиторией через интернет. С ума сойти, на самом деле. —ВК

Заключительный час марафона творческая группа фильма провела на видеоконференции с фэнами в соцсети Google+.

Мэйд-кафе в «Чай и Кофском»

«Отаку» заглянул в столичное кафе с официантками-горничными, вдохновленное похожими заведениями из Японии.

Ключевой момент: мэйдо-составляющая проявляется в «Чай и Кофском» (Чистопрудный бульвар, 1) только раз в неделю, по воскресеньям; в остальное время это городское кафе с винтажным прибабахом, внушительным чайным меню и карликом-швейцаром, но совсем без горничных. Перед визитом лучше зарезервировать столик через сайт Meido Team, где можно познакомиться c правилами заведения, регламентирующими фотосъемку и общение с мэйдо. В правилах сделан акцент на вещах и так вроде бы очевидных: запрещено прикасаться к девушкам, донимать их вопросами личного характера, предлагать алкогольные напитки и ждать после рабочего дня. Необходимость такого подчеркивания становится ясна на месте: мэйдо настолько обаятельны, что их, простите, хочется взять на ручки и унести с собой.

Слева направо: Миу, Фурии, Рут, Реини, Таша.

Для мэйд-кафе разработан небольшой набор специальных блюд, но к заказу доступны все позиции основного меню. Интересно, что в Японии за дополнительную плату девушка может с помощью волшебного заклинания улучшить вкус молочного коктейля или сделать надпись кетчупом по омурайсу; в Москве эти услуги уже включены в счет (по словам организатора Максима, первые клиенты крайне настороженно относились к предложению оплачивать магические услуги отдельно).
Со временем устроители планируют переехать из «Чай и Кофского» в новое помещение и наладить ежедневный график работы.

Мэйд-меню
• Омурайс (омлет, рис, курица, чеснок, лук, шампиньоны, томаты, зеленый горошек, оливковое масло, лавровый лист, соль, перец) — 300 руб.
• Карри-рис (куриная грудка, рис, картофель, морковь, лук, чеснок, карри, соль, перец) — 370 руб.
• Сладкие роллы — 250 руб.
• Молочный мэйд-коктейль (безалкогольный) — 200 руб.
Валерий Корнеев:
— Вкуса еды я не помню. Омурайс вообще-то сложно испортить, но даже если бы омлет пригорел, сомневаюсь, что я бы это заметил: Поле Абсолютного Кавая Фурии-тян, которая нас обслуживала, перестраивает реальность почище, чем аура Стива Джобса.
Алекс Лапшин:
— Бывать ресторанным критиком мне еще не доводилось! Спецменю милое и простое, в мэйд-кафе не ходят за кулинарными изысками. Важнее почувствовать гений места: в городе не очень много уголков, где отаку может быть так хорошо. Ловите момент.

Обновление от 7.11.2012: Веселье временно прекращено, организатор ищет новых партнеров взамен администрации «Чай и Кофского». «Отаку» следит за развитием событий.

Письмо для Момо

После гибели отца девочка Момо переезжает вместе с мамой из Токио на забытый богом островок Сиодзима, в глухую японскую провинцию, скучную и сонную. Богом — но не японскими духами-ками: на чердаке дома Момо обнаруживает трех уродливых, но милых существ, которых никто, кроме нее, не видит. Духи утверждают, что сошли со страниц книжки-кибёси, где заточил их некогда господин Сугавара-но Митидзанэ. Истина несколько сложнее. И всё это как-то связано с письмом, которое отец хотел написать Момо накануне гибели, оставив на бумаге только два слова: «Для Момо»…

Имена у духов говорящие: слева — Камень, справа — Боб. Кава (Река) занят — ворует мандарины.

Слава Небу, это аниме — не триллер и не хоррор, а совсем даже наоборот, но тут и кроется засада: при всей идилличности картинки «Письмо для Момо» — фильм, пронизанный беспокойством. Как пел Борис Гребенщиков: «Всё было неестественно мирно, как в кино, когда ждет западня». Только здесь западня изначально — не снаружи, а внутри героинь. Мать и дочь пережили жуткую трагедию, но, как принято в Японии (и если бы только в Японии), стараются не выдать своих чувств даже друг другу. Только вот людям, которые в такой ситуации замкнулись в себе, вряд ли может стать легче.

Помощь приходит с неожиданной стороны: в болото тихого отчаяния бесцеремонно ныряют три веселых ками, три голодных (в буквальном смысле слова — они то и дело ищут, чего бы пожрать) духа, три, не побоимся этого слова, трикстера. Ива — зубастый великан с незакрывающимся ртом и золотыми клыками; Кава — самолюбивое существо, похожее на водяного и гордящееся умением высасывать через рот печень; Мамэ — карлик с длинным языком, который в момент знакомства с Момо не находит ничего лучше, как лизнуть ее ногу. (Он дух, ему можно.) Самое смешное, что наши ками — вылитые Трус, Балбес и Бывалый из комедий Леонида Гайдая. Это, конечно, совпадение на уровне архетипов, хотя нельзя исключать, что духов рисовали с японских актеров; скажем, Кава — это вылитый Гуадалканал Така, сыгравший в «Дзатоити» Такэси Китано глуповатого Синкити.

Ками кроме того, что они собственно духи, олицетворяют мужиков в бабьем царстве Момо и ее родительницы Икуко. Три капризных, наглых, вредных мужика воруют ручки и мандарины, смотрят попсу, ковыряют в носу, рассиживаются в туалете, отстреливают кабанов своими газами, устраивают американские горки из подручных средств, висят на люстрах, зацепившись за них пальцами ног, слоняются по дому, жрут, жрут, жрут, и всё им хоть трава не расти. Между тем польза от заведшихся в доме мужчин неочевидна. Ими, конечно, довольно приятно помыкать (Момо делает это при помощи волшебной дощечки), но этим видимая выгода и ограничивается. Лишь в момент крайней опасности мужики проявят себя в полный рост, спасут мир и «молча поправят всё». Ну или не молча. Однако этим их миссия не ограничивается: «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…»

Мамэ мало того что ничего не помнит и говорит невпопад, так еще и неграмотный.

Хироюки Окиура, режиссер любимых в народе «Оборотней», работал над «Письмом для Момо» семь лет и снял обманчиво простое аниме, совершенно на «Оборотней» не похожее. Скорее уж оно напоминает некоторые фильмы Studio Ghibli — неспешностью, спокойствием, какой-то удивительной по нашим временам нормальностью. Тут нет ни единой фальшивой ноты. Комедия положений точно сочетается с драмой о примирении с потерей, со смертью близкого человека, с взрослением. Такие щемящие фильмы умели делать в СССР. «Кин-дза-дза», разумеется, совсем другое кино, но когда в финале «Письма для Момо» троица духов возвращается на небо, где-то за кадром, ей-богу, слышатся печальные вздохи господина Уэфа и его пацака Би — и возникает ощущение чего-то родного, того, что вечно рядом и никогда не закончится. «Они всегда на нас смотрят. А когда они смотрят, хочется и самому взять себя в руки», — говорит двоюродный дед Момо о духах предков. Не худшая в мире философия, правда? —НК

Momo e no tegami, полнометражный фильм, 120 минут, 2011 год. Режиссер Хироюки Окиура, производство Production I.G. Кинопрокат в России — в рамках фестиваля Reanifest. Российский издатель — Reanimedia.

Волчьи дети Амэ и Юки

Студентка Хана очарована угрюмым вольнослушателем-одиночкой и робко, в день по чайной ложке, подкатывает к нему до взаимности — вроде бы еще одна токийская история любви в пастельных тонах. Но за миг до первого поцелуя пассия Ханы обрастает хвостом и шерстью: молодой человек не человек вовсе, а потомок древнего рода волков-оборотней, чудовище в глазах обывателя. Красавица, впрочем, реагирует стоически: усы, лапы и хвост — пусть; главное, ребята, сердце.

Улыбка оптимистки Ханы не меркнет даже тогда, когда опускаются руки.

Молодая межвидовая семья обустраивается по мере сил в каменных джунглях, да только беда не за горами. Убитая горем Хана остается вдовой с парой диких, но симпатичных отпрысков-перевертышей на руках. И ворохом проблем соответственно — ребята-зверята рвут, метают, ревут, хворают, не разбирая обличий. К ветеринару? В больницу? В детсад? В клетку?..

Чураясь по понятным причинам людей, Хана вынуждена перенести проблему верволка в среднюю полосу. Дауншифтинг: руина фермы на стыке девственной природы и цивилизации, идеальный полигон нравственного ergo физического самоопределения детей с двойным дном. Именно здесь младшенький, тихоня Амэ, и взбалмошная непоседа Юки (от ее лица ведется повествование-мемуар) постепенно решат каждый для себя, какому из миров принадлежать, пока мама мучится-учится выживать, налаживать быт, обихаживать огород, привечать люд, сторожить секрет и принимать своих детей такими, какими у них в конечном счете получится стать.

«Волк человеку — человек!» — напутствие первоклашке. Отправить в школу оборотня — важный психологический этап для родителя.

Очевидным образом Мамору Хосода, режиссер «Девочки, покорившей время» и «Летних войн», снова угадал с общественным запросом, на этот раз предложив подчеркнуто негромкую, но проникновенную, исподволь чарующую историю, авансом определенную всеми в нишу между своими лентами-предшественницами и миядзаковским «Тоторо»; почувствуйте, что называется, уровень ожиданий. Публика по выходу картины с прогнозами согласилась как минимум монетой. В японском прокате «Волчата» влегкую обошли не только собственно «Девочку…» и «…Войны» вместе взятые, но такой вот фортель: едва не переиграли Studio Ghibli со «склонами Кокурико» на ее же поле, показав аналогичный кассовый результат; недобрая тенденция для вчерашних лидеров индустрии, стабильно, фильм от фильма, теряющих в сборах. Зато важная вешка для набирающего обороты Хосоды: еще до начала работы над «Амэ и Юки» режиссер покинул Madhouse, основав собственную студию Chizu, кузницу исключительно персональных амбиций; «волчата» стали дебютной картиной новообразования — и такой успех на старте, отличный почин, ощутимая потеря для Madhouse.

Конечно, не «Тоторо» — и даже всё-таки не «Девочка…». Тем не менее. «Волчьи дети Амэ и Юки» звучат, может быть, менее пронзительно, — а с безошибочно узнаваемыми интонациями; в вырисованных от души пасторалях, в свальном кубаре со снежной горы — мгновении концентрированного счастья (сцена особенно трогательно рифмуется с почти идентичным моментом «Девочки…»), в зеленом, простите, море местной тайги, в старом доме и пустой ввечеру сельской школе разлито ощущение конца детства, эта специфическая элегия потери и обретения. Пока еще можно в любой момент скинуть шкуру и надеть тапочки, но всё предельно. Волк воет. Ветер носит. Время бежит. Дети взрослеют, решают, уходят разными дорогами — вместе с детством исчезает, как водится, сказка. А той, что остается, важно принять сердцем: покой и воля — это когда никто не уйдет обиженным. —ОШ

Oоkami Kodomo no Ame to Yuki, полнометражный фильм, 117 минут, 2012 год. Режиссер Мамору Хосода, производство Studio Chizu. Кинопрокат в России — на фестивале Reanifest. В рамках акции «Народная лицензия—2» компания Reanimedia собирает средства для выпуска фильма в России на Blu-ray и DVD.

Косплееры (и не только) на «Игромире—2012»

«Отаку» теперь сотрудничает с Алексом Лапшиным в его ипостаси человека-видеостудии. Новую рубрику открывает зарисовка с выставки компьютерных игр, прошедшей в Москве 4—7 октября. Видеоблог будет пополняться эпизодически, без четкого графика.

Ранее Ctrl + ↓